19 марта Московский Музей Современного Искусства открыл ретроспективу Тимура Новикова, незадолго перед тем прошла выставка «Новые идут», посвященная творившему под его предводительством движению «Новые художники». В те же дни в опросе на сайте Colta Новиков был назван среди «переоцененных художников».
Любые оценки сильно зависят от личности, «недооцененность» или «переоцененность» выступают в данном случае понятиями относительными, обозначая только то, что прилагаемый к явлению инструментарий и база концепций меньше, либо больше самого явления. Поэтому «недооцененный» в нынешнем контексте очень часто значит «недопонятый», а называть какого-то художника «переоцененным», - значит требовать смены парадигмы и указывать на то, что настоящая переоценка давно не совершалась.
Интересно, что имя Тимура Новикова прозвучало в опросе не один раз: художника посчитали «переоцененным» двое заметных деятелей современного искусства - московский арт-критик Екатерина Деготь и петербургский художник Петр Белый, различные во всем остальном. Так, Деготь противопоставляет Новикова — Илье Кабакову, для Белого оба названных «титана контемпорари арта» одинаково дутые фигуры. Если бы круг опрашиваемых был шире, то это мнение о Тимуре Новикове разделили многие не только в московском, но и в петербургском арт-комьюнити. Конечно же, упоминание Новикова связано с «инфоповодом», выставкой в ММСИ, но подтвержает, что имя петербургского художника по-прежнему продолжает звучать в Москве и значимо для столицы.
Новиков обеспечил себе место в истории не только русского современного искусства, но и в том «международном контексте», постоянная оглядка на который выдает черты провинциализма. Прошедшие только за последние годы его выставки легко назвать по памяти: персональная экспозиция в Эрмитаже, «Неоакадемизм» в фонде "Екатерина", «Удар кисти» в Русском музее, и вот теперь «Новые идут» и большая ретроспектива в ММСИ. Еще на периферии остаются такие показы, как в Московском клубе коллекционеров в Архангельском. С годами искусство Тимура Новикова все больше становится «историей про деньги», пусть от этого хуже и не становится. Это естественный путь, который совершает наследие всякого большого художника после его смерти, и способ лучше всего утвердить величие искусства Новикова в глазах непосвященных.
Выходящие на художественную сцену молодые художники ощущают искусство Тимура Новикова как нечто давно прошедшее, как «драгоценный антиквариат», а представляемый им неоакадемизм большинство считает лежащим поперек дороги современного искусства. С другой стороны, современному Петербургу особо нечем похвастать: все сколько-нибудь заметные культурные явления происходят из наследия, оставленного Тимуром и генетически связаны с ним. Группировка «Протез» повторяет открытия «Новых художников» - ее основатель Игорь Межерицкий и самый заметный художник Григорий Ющенко это слабый раствор искусства «новых художников» и Олега Котельникова конца 1980-х. «Непокоренные» или «Арт-кухня» в лице группы «Утриш» берут за основу неоакадемизм в финальной стадии.
Семья, управляющая наследием художника, ревниво оберегает его память. На самом деле, сейчас судьба и искусство Новикова могли бы сыграть свою роль в современной ситуации. Толковать Тимура Новикова исключительно как gay artist непродуктивно, поскольку творчество всякого большого художника не сводится к моментам его биографии, но уверен, что в ближайшие годы по этой теме будут защищены, если уже не написаны, десятки дипломов и диссертаций.
Разобраться надо и с поздним Тимуром, времен издававшейся им газеты «Художественная воля», авторы которой любили позировать с топорами. Пафос позирования несколько снижал тот факт, что идейный орган борьбы с заразой актуализма был приложением к газете бездомных «На дне» (а на фотографиях вместе с Тимуром топоры держали Брайан Ино или чернокожий руандийский музыкант по имени Бэм, жившие в Петербурге). Но с годами детали забываются, и то, что было веселым дуракавалянием и игрой на грани фола, все чаще оставляет неприятный осадок. Знаменитая неоакадемическая акция «Сожжение сует» к 500-летию смерти Савонаролы, которая воспринимается в разных исторических контекстах, действует теперь в контексте сверхсовременном, где над выставками современного искусства проходят судебные процессы.
Умерший больше десяти лет назад художник не несет ответственности за использование своих идей в сиюминутных современных целях, но времена меняются, и от них невозможно более отгораживаться, используя «художественную игру» как аргумент, или же объяснять всё тотальной постмодернистской иронией. Это хорошо стало ясно еще в 2008 году при присуждении премия Кандинского одному из поздних адептов Новой Академии, салонному московскому художнику и реакционеру Алексею Беляеву-Гинтовту.
До тех пор, пока все мы тем или иным способом не ответим на ряд вопросов, то есть не пересмотрим значение этого важного для Петербурга художника и его наследия в современной жизни, фигура и искусство Новикова будут вызывать сильные эмоции, причем все меньше и меньше связанные с его произведениями. А хорошее искусство Новикова такого не заслуживает. Какая бы горькая ирония ни была в таких словах, но в этом смысле Тимур слишком рано умер.
