Воспитание Крошки (Bringing Up Baby). Режиссер Хауард Хоукс, 1938. Из цикла "100 фильмов, которые мне нравятся".

Один американский историк кино назвал вестерн «Рио Браво» режиссера Хауарда Хоукса фильмом, который «оправдывает существование такой вещи, как Голливуд». Но речь пойдет не о нем. Потому что, с моей точки зрения, Голливуд получил оправдание своему существованию несколько раньше, а именно в 30-е годы, – благодаря жанру "эксцентрической комедии". Не будучи произведениями «авторского кино», фильмы таких режиссеров, как Джордж Кьюкор, Хауард Хоукс, Эрнст Любич, Фрэнк Капра, принадлежат к лучшим произведениям киноискусства за сто с лишним лет его существования.
Один из главных моих фаворитов – фильм «Воспитание Крошки», поставленный в 1938 году режиссером Хауардом Хоуксом (он выступил также в качестве сопродюсера) по сценарию Дадли Николса и Хейгара Уайлда (последний был также автором рассказа, на котором основан сценарий). В главных ролях снялись Кэри Грант и Кэтрин Хепберн. Первый был восходящей звездой Голливуда, вторая была известна по театральным ролям. Фильм провалился в прокате, при том что бюджет его по тем временам был довольно велик – 1 200 000 долларов. Хоукс был отстранен студией RKO от работы над следующим фильмом, а Кэтрин Хепберн приобрела репутацию, которая на кинематографическом сленге описывается непереводимой идиомой «box office poison». Примечательная деталь, если учесть, что своей нынешней славой фильм не в последнюю очередь обязан таланту и обаянию этой актрисы [1].

«Воспитание Крошки» является образцовым представителем класса screwball comedy – эксцентрической или бурлескной комедии, начало которой связывают с такими фильмами, как «Переполох в раю» (1932), «Это случилось однажды ночью» (1934), «Двадцатый век» (1934). Однако расцвет screwball comedy начался в 1937 – 1938 годах, и «Воспитание Крошки» – одно из главных тому свидетельств.
Собственно говоря, screwball comedy является разновидностью романтической комедии; ее осевой сюжет образует история взаимоотношений двух молодых людей, преодолевающих различные препятствия, встающие на пути их любви. В ней, как и в шекспировских комедиях, тоже имеют место различные недоразумения, которые отсрочивают счастливый исход. Однако количество и качество таких недоразумений превышает разумно допустимый уровень, что придает сюжету оттенок сюрреалистической комедии абсурда и одновременно заставляют вспомнить истоки комического кинематографа – «слэпстики» 1910-х годов. События в screwball comedy развиваются в ураганном темпе, и столь же молниеносны диалоги персонажей.
Однако главная «эксцентрическая черта» состоит не в этом. В классической романтической комедии активной стороной романтических отношений является мужчина, добивающийся руки своей возлюбленной. На пути к этой цели он сталкивается с препонами, которые чинит некая третья сторона – обычно отец героини. В screwball comedy соотношение сил меняется. Активную роль здесь играет женщина. Мужчина же либо реагирует на ее действия, либо выступает в роли манипулятора (как в «Его девушке Пятнице»). Иначе говоря, его действия носят в большей степени «реактивный» характер, в то время как «поступки» становятся прерогативой героини [2].

Я не могу с уверенностью сказать, в каком фильме или пьесе впервые появляется этот тип героини. Скорее всего, он формировался постепенно. Какие-то его черты различимы уже в героине «Это случилось однажды ночью», а фильм «Ужасная правда» – непосредственный предшественник и прототип «Воспитания Крошки» с Айрин Данн и Кэри Грантом в главных ролях – уже позволяет говорить о нем как о сложившемся феномене. Но неспроста современные историки кино часто используют для его определения термин «Hawksian Woman» - «хоуксианская женщина». В фильмах Хоукса и прежде всего в «Воспитании Крошки» этот тип доведен до логического завершения. Впрочем, с таким же успехом его можно было бы назвать «Hepburnian Woman». В отличие от своих предшественниц, Сьюзан Вэнс, героиня Кэтрин Хепберн, лишена черт традиционной женственности. Достаточно сравнить ее с Элли, героиней Клодетт Колбер из «Это случилось однажды ночью», активность которой носит по сути своей «объектный» характер: когда нужно поймать машину, она обнажает ноги, делая вид, будто поправляет чулок. Сьюзан такое и в голову бы не пришло. Ее методы «соблазна» совсем другие – например, прикинуться матерой преступницей, чтобы сбить с толку полицейских. Один-единственный раз она пускает в ход слезы как метод давления на мужчину, в которого влюблена, но это – скорее «детская», нежели «женская» стратегия.
Действительно, если попытаться пусть приблизительно определить секрет обаяния Сьюзан, то он заключается в парадоксальном сочетании зрелости и инфантильности. Судя по всему, такое сочетание вообще очень характерно для той эпохи: вспомните голос Билли Холидей, и поймете, что я имею в виду. Героиня Кэтрин Хепберн по-детски непосредственна и взбалмошна – и так же по-детски безответственна. Она привыкла получать то, чего желает. Но желания у нее вполне взрослые, равно как и решительность, необходимая для их осуществления. Столкнувшись однажды с нелепым палеонтологом Питером Хаксли (Кэри Грант), она решает во что бы то ни стало выйти за него замуж. Между тем обстоятельства знакомства к этому ничуть не располагают: каждая встреча со Сьюзан заканчивается для Питера катастрофическими последствиям; все его планы и намерения рушатся. Неудивительно, что с первых минут знакомства у него вырабатывается сильнейшая идиосинкразия по отношению к новой знакомой. Одна из замечательных особенностей «Воспитания Крошки» состоит в то, что развитие сюжета идет не по пути преодоления этой идиосинкразии, а, напротив, по пути ее укрепления.

Можно понять зрителей, которые долларом проголосовали против «Воспитания Крошки». В этой истории все перевернуто с ног на голову. Героиня выступает в традиционно мужской роли, тогда как герой, напротив, феминизирован. В одной из сцен он предстает одетым в женский пеньюар с легкомысленной опушкой и произносит двусмысленную фразу: фигурирующее в ней слово «gay» к 1930-м годам уже приобрело ныне общеизвестное сленговое значение.
При этом исходная конфликтная ситуация, существующая между главными героями – ситуация, которая, по идее, должна быть разрешена в ходе последующих событий, – только усугубляется. Герои не становятся «ближе» друг другу, дистанция, порожденная их несходством, не сокращается. Если в начале знакомства с Питером Сьюзан портит ему игру в гольф с важным партнером и ломает автомобиль, то ближе к финалу расстраивает его свадьбу и лишает музей, где работает Питер, спонсорской поддержки. Но главная катастрофа происходит в самом конце: неловким движением Сьюзан обрушивает скелет бронтозавра, который герой собирал кость за костью на протяжении нескольких лет. После чего герои впервые обнимаются, и это объятия на обломках кропотливого труда кажутся мне одним из самых волнующих финалов в истории кино.
История взаимоотношений Сьюзан и Питера заключает в себе смысл, тем более глубокий, что он облечен в легкомысленную форму бурлеска. Если традиционная комедия создает иллюзию преодоления противоположностей между человеком и обществом (то есть другими людьми), screwball comedy настаивает на их неустранимости. Питера и Сьюзан сводит вместе непреодолимое различие, в то время как сходство между Питером и его первой невестой (коллегой по научной работе) оказывается недостаточным поводом для брака. Существенно, что и последующие отношения между героями развиваются несинхронно: сначала Сьюзан влюбляется в Питера, а потом Питер в Сьюзан. При этом первоначальный интерес героини Кэтрин Хепберн к человеку, на которого она в других обстоятельствах едва ли обратила бы внимание, возникает в результате случайного стечения обстоятельств и даже своего рода недоразумения. Дважды столкнувшись с ним на протяжении одного дня, она начинает ошибочно подозревать, что тот влюблен в нее. Так или иначе, любовь является не исходной точкой этих взаимоотношений, а их финалом. Но и этот финал вовсе не означает установление бесконфликтного тождества. Другой, в котором находят свое счастье Сьюзан и Питер, всегда остается таковым.
Оба главных героя наделены контрастными атрибутами: у них, как у античных богов, есть свои животные-спутники, неотступно их сопровождающее. У Питера это скелет бронтозавра (одного из самых больших сухопутных животных, когда-либо обитавших на земле) [3], а у Сьюзан – леопард по кличке Крошка. Легко усмотреть в первом аллегорию смерти, во втором – жизни, а в союзе героев – воплощение идеи о единстве и борьбе противоположностей в духе мифа об Аиде и Персефоне. Но еще важнее то, что и Питер, и Сьюзан почти одновременно теряют своих животных. Фокстерьер по кличке Джордж (в исполнении фокстерьера по кличке Скиппи, до этого снявшегося в "Тонком человеке" и «Ужасной правде») уносит кость – точнее межреберную ключицу – бронтозавра, последний недостающий элемент реконструкции, над которой работает Питер); а леопард Сьюзан сбегает на волю. Вторая половина фильма посвящена их поискам. Иначе говоря, герои ищут самое себя, некую ключевую часть собственной личности: латинское слово clavicula (ключица) буквально означает «ключик», а используемый иногда в качестве синонима термин jugulum (ключица, горло) означает также «сущность». Когда Сьюзан наконец находит свое животное, выясняется, что это другой леопард – опасный хищник, незадолго до этого растерзавший дрессировщика и по ошибке выпущенный ею на волю. Тождество оказывается обманчивым и скрывает под собой различие. А Питер, получив-таки свою кость, тут же «теряет» остальной скелет, который ломает нашедшая эту кость Сьюзан. Иначе говоря, поиски «себя» приводят к непредвиденным результатам: вместо того чтобы вернуться к исходной точке, обрести временно утраченную самотождественнность, герои оказываются в незнакомой ситуации, чреватой крахом их расчетов. И Питер, и Сьюзан, сами того не зная, искали не себя, а другого. Этот другой и был ключевым звеном, сущностью, jugulum каждого из них.
Однако, добравшись до этого места своего эссе, я испытываю желание последовать примеру Сьюзан и одним движением обрушить собственную интерпретацию. Я полюбил «Воспитание Крошки» не потому, что усмотрел сквозь поверхность этого фильма глубину смысла. Зависимость ровно обратная: я восхищен им, его формой, поверхностью, и поэтому ищу и нахожу в нем глубокое значение. Пока я не написал это эссе, я знать не знал, что оно там есть. Смысл – нечто вроде скромного подарка, который критик подносит предмету своей любви в надежде, что тот ему понравится, придется впору и не будет отправлен в мусорное ведро. И это единственный имеющийся в его распоряжении способ выразить свои чувства.
"Воспитание Крошки" на rutracker.org
[1] Только в 40-м году, после выхода на экран «Филадельфийской истории», Кэтрин Хепберн удалось реабилитироваться. Актриса приобрела права на экранизацию пьесы, написанной известным драматургом Филипом Барри специально для нее, а затем уступила их компании MGM за относительно скромную сумму и контракт на исполнение ею главной роли.
[2] Об эксцентрической комедии см. также: Андрей Фоменко. Comedy of remarriage: от мифа к роману // Искусство кино. – 2011. – № 10.
[3] Пытаясь скрыть от своей тети истинное имя Питера, Сьюзан придумывает ему псевдоним – Mr. Bone, мистер Кость.
Печатается с сокращениями. Полный вариант эссе опубликован в журнале "Искусство кино". - 2012. - № 9.