«Не все бытовые предметы обладают художественными качествами. Но они выражают дух эпохи, доказывая, что ощущение космоса в народе не сводилось к влиянию идеологической пропаганды. Есть предметы экзотические, как шоколадные наборы “Космос”, выпущенные около 1965 года. В попавшихся мне коробках только две из двух десятков конфет были съедены — любовь к космосу оказалась сильнее любви к конфетам».
Геннадий Плискин — собиратель артефактов космической эпохи — рассказывает о своей необычной коллекции.

Коллекционирование — это образ жизни. Выбор темы определило время, ведь я «дитя» космической эры, помню полеты первых космонавтов и всеобщую эйфорию от проникновения в космос. Собираю с юных лет: еще учась в школе, в 1969 году я стал членом общества коллекционеров. Как и все в этом возрасте, начинал с марок. Космическая тема меня волнует по-прежнему, но теперь в более широком диапазоне — от фарфора до современной живописи. До сих пор удивляюсь, как глубоко идея космоса проникла в душу народа и как это своеобразно отразилось в бытовом предмете. Два направления моей коллекции — утилитарные бытовые предметы с космической символикой, начиная от известных всем подстаканников и кончая какими-нибудь игольницами, и более высокое направление — это космические вымпелы — государственные символы, отправлявшиеся к другим планетам.
Не все бытовые предметы обладают художественными качествами. Но они выражают дух эпохи, доказывая, что ощущение космоса в народе не сводилось к влиянию идеологической пропаганды. Есть предметы экзотические, как шоколадные наборы «Космос», выпущенные около 1965 года. В попавшихся мне коробках только две из двух десятков конфет были съедены — любовь к космосу оказалась сильнее любви к конфетам.

Сейчас сложнее находить предметы, интересующие многих, например фарфор. Определенный круг коллекционеров обеспечивает достаточно серьезный денежный спрос на вещи. Вот фигурка Валентины Терешковой, совершившей полет в 1963-м, работы скульптора И.Н. Никоновой середины 1960-х годов, выполненная на ЛФЗ. Вещь не тиражировалась, думаю, у немногих коллекционеров она есть.
Космические вымпелы — то, что меня очень привлекает. Они появились в 1958 году, когда начались полеты к Луне. Главный конструктор ракетно-космических систем С.П. Королев хотел официально зафиксировать приоритет СССР при достижении Луны — послать туда своего рода «визитную карточку», вымпел с гербом Советского Союза. Идея была воплощена в виде миниатюр из металла, отчеканенных на Ленинградском монетном дворе. Вот невзрачный стальной кружок с гербом на одной стороне и надписью «сентябрь 1958» на другой. Это первый наш космический вымпел, заказчиком его было ОКБ-1 С.П. Королева. Монетный двор разработал специальный торжественный шрифт, лучший гравер делал герб. Из кружков вырубались пятиугольнички, наклеивавшиеся на шар, помещавшийся в «лунник». Есть надежда, что какие-то из этих вымпелов лежат на поверхности Луны. В то время была задача просто попасть в Луну. Выполнить ее удалось только через год и шесть запусков, в 1959 году. Так родилась традиция устанавливать вымпелы на межпланетные автоматические станции. Почти все вымпелы чеканились на Ленинградском монетном дворе. Сочетание высокого профессионального качества, художественной ценности и государственной значимости предметов объясняют мой интерес.

Коллекционирование вымпелов отличается тем, что их очень мало, а ряд самых первых предметов и вовсе известен только по фотографиям. Вот одна из фотографий с изображением вымпела станции «Луна-4». На обороте ее — автографы С.П. Королева, М.В. Келдыша и других, сделанные в день старта. Этого вымпела нет в коллекциях, поэтому фотография исключительно редкая, что подтверждает косвенно и подлинность автографов участников запуска на космодроме Байконур.
Многие называют вымпелы, оставшиеся на Земле, копиями, но это не так: все предметы подлинные. Это те самые предметы, которые были сделаны для запуска в космос, и какие-то из них полетели, а другие остались. Какой из тридцати, скажем, штук выбрала рука рабочего, чтобы установить на космический аппарат, абсолютно неизвестно. Любой из этих вымпелов мог быть отправлен в космос, в этом еще одна их прелесть. Понятно, что на Монетном дворе чеканили хотя бы по несколько штук, но улетел один, а мог бы и мой полететь.
Посмотрите на этот небесно-голубой шар — это вымпел станции «Венера-3». Такой шарик в 1966 году был доставлен на Венеру. Он сделан из титанового сплава, внутри его помещена медаль, на которой изображены герб и орбиты планет.
Большинство вещей происходит из узкого круга первых владельцев, таких, как главный конструктор и приближенные к нему сотрудники, а также партийно-правительственные чиновники, руководившие космической отраслью. Почти никого из главных участников событий первых лет сейчас не осталось в живых. Так или иначе предметы попадают на рынок, некоторые я покупаю на интернет-площадках. Медаль для вымпела станции «Марс» (в 1962 году был неудачный запуск) известна в двух экземплярах. Один из них был мной случайно куплен за границей.

История космических вымпелов почти неизвестна, хотя они вызывают большой интерес как коллекционный материал. Информация о них была скудной, да и мало кто занимался этими предметами. Мне известны еще, может быть, полторы подобные коллекции. У меня есть исследовательский интерес: попробовать разузнать все о жизни вымпелов. Я посвятил этому некоторое время и сейчас планирую выпустить небольшую книжку, где о первых вымпелах все будет рассказано. Поддерживает меня в этом начинании и то, что мой доклад о вымпелах в Федерации космонавтики и недавняя выставка предметов из коллекции в Военмехе пользовались популярностью.
Меня также привлекают настольные памятные медали работы Монетного двора. Наградная настольная медаль в честь запуска первого спутника с надписью «Академия наук СССР», отчеканенная в 1958 году очень маленьким тиражом в 82 экземпляра (а пробных вариантов без надписи известно всего два, один у меня в коллекции), — на мой взгляд, один из лучших предметов в советском медальерном искусстве. Настольные медали по теме «Космос» стали выпускаться с 1957 года, и для них еще нет технологии реставрации. Когда монетный двор отказался из экономии от бронзы и перешел на специальный сплав — томпак, в чистом виде яркий золотистый материал, — его стали покрывать специальным составом, имитирующим бронзу. Сейчас совершенно непонятно, как реставрировать предметы с таким покрытием.
Есть в моей коллекции и архивные документы. Например, автограф К.Э. Циолковского на невзрачной открытке, которая была послана школьником в 1925 году с тем, чтобы известный ученый проставил на обороте цену на две свои книги. К.Э. Циолковский не ограничился выполнением этой просьбы. Он отправил школьнику обе книги и написал ответ, который заканчивался так: «Не продаю, потому что безконечно дорого. Если есть деньги, высылайте сколько хотите». Вот письмо известного астронома О.Ю. Шмидта 1949 года и немного наивная фарфоровая кружка середины тридцатых, где он изображен героем во время челюскинской эпопеи. Из двух источников попала ко мне группа документов, связанных с Тунгусским метеоритом. Это серьезные справки, полетные листы, выданные штурману, выполнявшему в 1938 году фантастическую работу — аэрофотосъемку района падения метеорита. Или рукописная карта на четвертушке листа, сделанная в 1929 году самим профессором Л. А. Куликом, исследователем Тунгусского метеорита. И открытка, которую он посылает в 1931 году своему другу в тюрьму — на ней стихи о падении Тунгусского метеорита.

Брошюра «История моего дирижабля» К.Э. Циолковский. 1924, изд. «Известия ассоциации натуралистов», тираж 2000 экз. С автографом «В библиотеку Мироведов от автора. 21 дек. 24 г.»
С.П. Королев, «Ракетный полет в стратосфере». 1934, М., Госвоениздат. Ю. Кондратюк (А.И. Шаргей),
«Завоевание межпланетных пространств». 1929, издание автора, Новосибирск, тираж 2000 экз.
Г.Э. Лангемак и В.П. Глушко, Ракеты, их устройство и применение». 1935, ОНТИ НКТП СССР, Москва, Ленинград. Тираж 700 экз. Тираж книги «врагов народа» был уничтожен.
Книги довоенного периода, связанные с ракетной тематикой, достаточно редки: автор знаменитых «Катюш» Г.Э. Лангемак был в 1938 году расстрелян, будущие главные конструкторы С.П. Королев и В.П. Глушко арестованы, получили сроки, а выжили благодаря тому, что были переведены в «шарашку». Поэтому их книги тогда изымались из библиотек. Книга Г.Э. Лангемака и В.П. Глушко «Ракеты, их устройство и применение» 1935 года, по словам сына В.П. Глушко, сохранилась в количестве чуть более десяти штук. Этот экземпляр пришел ко мне из семьи кого-то из авиаконструкторов.
В такой коллекции, связанной с бытовым материалом, не очень правильно говорить о стоимости, скорее — о культурно-исторической ценности. Для меня это в первую очередь удовольствие от того, что я обладаю историческими предметами, которые достаточно полно раскрывают тему. И в то же время невозможно достичь какого-то предела и поставить точку, и это увлекает.
Фотографии: Михаил Григорьев